Обратим внимание на специфику ситуации, в которой проходили выборы первого состава Федерального Собрания Р.Ф. Проведение выборов одновременно с референдумом по Конституции усиливало степень правовой неопределенности на начальном этапе работы ФС, заставило депутатов тратить много времени на разработку режима работы. Общеполитическим фоном выборов стали события сентября-октября 1993 года, положившие конец системе двоевластия. Естественно, что «октябрьский синдром» довлел над депутатами, особенно в Думе. Смешанная система выборов привела к фрагментации депутатского корпуса, его распылению на множество конкурирующих групп. Кроме того, одномандатники оказались в неравном положении со сплоченными списочниками. Скомканность избирательной кампании привела к тому, что блоки оказались рыхлыми, а в одномандатных округах, где выборы проводились в одни тур, часто побеждали малоизвестные, не имевшие ни политического веса, ни политического опыта люди. Как следствие октябрьских событий стало отсечение крайних партий. Новый парламент был поставлен в крайне узкие конституционные рамки, в первую очередь он был лишен механизмов контроля за деятельностью исполнительной власти, реализующей принятые законы, в том числе государственной бюджет. Это сразу же породило тенденцию к корпоративизации депутатов, то есть осознание общности своих интересов, независимо от фракционных, а также стремление к максимальному использованию своих полномочий, а при возможности – к их расширению (пример – учреждение Счетной Палаты). Наконец, следует иметь в виду хозяйственную и финансовую несамостоятельность, зависимость от Администрации Президента. В первом составе Думы сложилась следующая расстановка политических сил (учитываем отмеченную рыхлость блоков). Сторонники Президента, ориентирующиеся на западную модель общества (Выбор России, Союз 12 декабря, часть ЯБЛоко) – до 105 депутатов; правый центр, ориентированный на сочетание западных ценностей и возможностей российского рынка (ПРЕС, часть Новой региональной политики, Женщин России, ЯБЛоко) – до 90; левый центр – противники Президента (КПРФ, АПР, Российский путь, часть ДПР, Женщин России, Новой региональной политики) – до 140; Национал патриоты (российское мессианство), представленные ЛДПР и частью Российского пути, - до 85. При подсчете следует иметь в виду, что в Думе не были представлены депутаты от Татарстана и Чеченской Республики. Поскольку выборы проходили одновременно с референдумом по конституции, необходимо остановиться на этом эпизоде более подробно. По мнению Е. Лукьяновой (Независимая газета, 2 октября 1999 года) не является экзотической мысль, что политические процессы, протекающие в рамках Конституции, являются не легитимными. Этот вывод делается на основании того, что 12 декабря 1993 года была нарушена правовая база и фактически референдум не состоялся. Во-первых, Б. Ельцин и его окружение, обладая всей полнотой власти, проигнорировали не отмененные, то есть действующие на тот момент, Законы от 16 октября 1990 года «О референдуме РСФСР» и от 9 октября 1992 года «О защите конституционных органов власти в РФ». Во-вторых, референдум проводился в соответствии с указом Президента от 15 октября 1993 года, но к нему прилагались «одноразовые» правила проведения данного референдума, которые противоречили общепринятой мировой практике, а именно: Конституция считается принятой, если за нее проголосовали более половины граждан, внесенных в списки для голосования (50 % + 1 голос от общего числа избирателей). По указу же речь шла о 50 % избирателей, принявших участие в голосовании. Кроме того, в случае обнаружения нарушения при голосовании в каком-либо округе, правила не предусматривали проведения повторного голосования, то есть подсчет шел сразу и по всей стране одновременно. Не предусмотрена была возможность опротестовать результаты по регионам, что опять-таки противоречило общемировой практике проведения референдумов в федеративных государствах. Наконец, в-третьих, реально за Конституцию проголосовали менее 50 % избирателей (46 млн. из 106), а из числа голосовавших – лишь 42,3 %. Более того, 17 регионов, проголосовали «против», а в 22 – референдум не состоялся. Выборы в Государственную Думу в 1995 году проходили в условиях глубокого социально-экономического и политического кризиса. Особенности этой кампании будут даны в сравнении с выборами 1999 года, а в целом итоги голосования дали большое преимущество левым, и расстановка политических сил кардинально изменилась, что стало определяющим фактором политических процессов в России в 1996-1999 годах. В парламентских выборах 1999 года, как отмечалось ранее, заявили о себе региональные партии власти, посчитавшие, что центр слишком ослаблен и это дает им шанс значительно усилить свое влияние в Федеральном собрании за счет Думы. Однако, к октябрю 1999 года был реализован кремлевский проект новой партии власти, которая также представлялась как объединение регионов (в нее сразу вошли более 30 губернаторов) – «Единство». Когда рейтинг ОВР снизился с 27 до 20 %, Е. Примаков заявил, что для его движения оппозиция – не самоцель и, критикуя верховную власть, ОВР находится с ней в конструктивных отношениях, а он сам готов встретиться с Президентом и услышать его мнение относительно блока. По сути, это была капитуляция, поскольку ОВР подвергалась атакам со всех сторон. СПС заявил, что именно это движение, а не КПРФ, основной конкурент и «главная опасность». Сужение круга претендентов на победу (к указанным можно было добавить лишь ЛДПР и ЯБЛоко) составило одно из отличий этой кампании от 1995 года, когда 43 участника раскололи электорат, и почти половина голосов была отдана за проигравших. Теперь было очевидно, что избиратель отдаст голос только тем объединениям и партиям, которые определенно преодолеют 5 % барьер, а затем по итогам парламентских выборов сориентируются на президентские выборы 2000 года. Кроме того, в отличие от 1995 года, на данные выборы оказали влияние последствия дефолта 1998 года: теперь значимые субъекты экономики не спешили давать деньги, а руководствовались теми же мотивами, что и рядовой избиратель. Другим отличием этих выборов от предыдущих стало обострение борьбы в одномандатных округах, где основную конкуренцию партийным кандидатам составили кандидаты от региональных структур. Никогда ранее так широко не использовались на парламентских выборах так называемые «черные» технологии, что подтвердили уже региональные выборы. Основная ставка делалась не на пропаганду программ, а дискредитацию соперников. Наконец, в отличие от 1995 года большинство лидеров движений и партий избрали стратегическим направлением кампании работу в регионах, прежде всего Ю. Лужков, Г. Зюганов, В. Черномырдин, В. Жириновский. В итоге 6 названных ранее объединений и партий заняли место в Думе, преодолев 5 % барьер: КПРФ – 24,6 % голосов, Единство – 23,9, ОВР – 12, СПС – 8,6, Блок Жириновского – 6,2, ЯБЛоко – 5,9. Результаты создали более равновесную конструкцию депутатского корпуса – 6 основных фракций вместо 4. Была разрушена монополия левых, несмотря на то, что КПРФ сохранила уровень политической поддержки в обществе и доказала, что является самой мощной оппозиционной партией. Пропутинское движение «Единство», в полной мере использовав открытую поддержку Кремля и лично В. Путина, доказала свои претензии на роль новой партии власти. ОВР оказалось не готово к такой широкомасштабной и ядовитой пропагандистской атаке, и сохранила в итоге лишь треть летнего рейтинга. Главной особенностью парламентских выборов 2003 года, известный политолог Г. Павловский назвал то, что политические разногласия по поводу путей развития России сосредоточились не в сфере межпартийных дискуссий, а в Администрации Президента, из чего он сделал вывод, что партии 1990-х годов морально устарели. Поэтому летом 2003 года он прогнозировал одновременное развитие двух процессов: борьба группировок в Кремле за «путинский курс» и думская кампания, которая постепенно втянется в эту борьбу и станет ее отражением. Кроме того, большинство экспертов полагали, что решающим фактором на выборах станет административный ресурс, и те партии, которые не могут на него рассчитывать, либо проиграют их, либо резко сократят свое представительство в Думе. Это подтвердилось уже 20 сентября 2003 года, когда на III съезд «Единой России» (объединившиеся «Единство» и ОВР) приехал Президент и выразил «уважение» партии, признал, что в 1999 году голосовал за «Единство». С этого момента уже стало всем ясно, по какому сценарию будет развиваться избирательный процесс. Ситуация вернулась в 1995-1996 годы, когда соперничали две силы – либералы и коммунисты. Против КПРФ была развернута информационная война на государственных телеканалах и в печатных СМИ, представляя коммунистов как расхитителей народного добра вместе с олигархами (М. Ходорковский). Более того, например, в период 3 октября – 9 ноября «Единая Россия» 46 раз упоминалась в информационных и аналитических программах и всегда в позитивном плане, КПРФ – 38 раз и лишь 1 раз позитивно. ЛДПР, Родина, СПС и ЯБЛоко были представлены на 1 и 2 каналах несколькими сюжетами, короче 1 минуты, причем, если речь шла о ЯБЛоке, то только в связи со спонсорством М. Ходорковского, а если СПС – то А. Чубайса. И это на фоне отказа « Единой России» от участия в телевизионных дебатах и пассивности ЦИК РФ. Таким образом, стала очевидной другая особенность выборов: не соблюдается требование Законодательства о равнодоступности и политической нейтральности, государственных СМИ, поэтому нем смысла говорить о свободных и честных выборах. Это вызвало панику на правом фланге, и СПС начал эксплуатировать тему «национал социалистической» угрозы (по словам Б. Немцова, ситуация напоминает Германию накануне прихода к власти Гитлера). Общая тревога породила альянс, который был немыслим еще недавно – КПРФ, СПС и ЯБЛоко 2 декабря подписали соглашение «О координации действий по наблюдению за ходом голосования и подсчетом голосов на выборах в Государственную Думу». Но ситуация складывалась крайне неблагоприятно для всех участников, кроме «ЕР», получившей в итоге 49,3 % мест в Думе, КПРФ – 11,8, ЛДПР – 8,4 и Родина – 8,2. Наблюдатель Парламентской ассамблеи Совета Европы в России Д. Аткинсон, докладывавший уже на зимней сессии ПАСЕ об итогах выборах в Думу, сделал следующие выводы: избирательная кампания целиком и полностью, изначально и фундаментально была порочна и выборы никак не могут быть признаны справедливыми; очевидная предвзятость и необъективность государственного телевидения в пользу одной партии; на многих участках не обеспечивалось тайное голосование; включение в партийные списки высокопоставленных чиновников является прямым обманом избирателей.
