Онлайн-интервью Бориса Грызлова и выступление Глеба Павловского на заседании партийного клуба «4 ноября» с критикой того же Грызлова (версии выступления Павловского можно почитать на Русском журнале и Кремл.орг, а разбор заседания в материале Андрея Левкина Здравый смысл десятого года)— что это было? Исходя из имеющихся формул объяснения объяснить это невозможно. Разбор по составляющим дает на выходе констатации настолько банальные, что даже неловко. Общее ощущение (системное описание не выходит — нет для этого специального языка или способа высказывания) такое — что даже страшно.
«Идет и «демифологизация снизу» - евсюковщина расколдовывает власть, реплики Лужкова и Грызлова вызывают хохот – а комизм власти убивает фантазм власти», - когда вот это Павловский говорит, он что имеет ввиду? Наш главный редактор даже выдвинул идею, что Глеб Павловский пытался предостеречь таким образом Бориса Грызлова от онлайна. Чтобы опозорившись не опозориться. Оно и верно — бывает одно опозориться, а бывает другое опозориться. Другое созревшее объяснение из позиции «кому выгодно» - что где-то ФЭПу что-то «Единая Россия» недоплатила, а Борис Грызлов где-то в неформальной обстановке что-то такое сказал Павловскому или сделал. Или например, аппарат Грызлова немножко оторвался от земли и забыл, что единороссам наказали общаться с прессой - решили напомнить. И то, и другое, и третье возможно, но, во-первых, неверифицируемо, а во-вторых, бессодержательно.
Между тем, Глеб Павловский сделал серьезное заявление. «Партия власти» не является партией и не является партией власти (Мы об этом на свой манер говорили после выборов. см. Тупик оптимизма и «Призвание варягов» как профессия). Она пользуется чужим ресурсом и мало что делает для приобретения собственного. С этим, в принципе, спорить невозможно. Другое дело — зачем такое говорить.
Борис Грызлов гораздо более предсказуем в своих заявлениях, но нехорошим образом некорректен. «ЕР достаточно серьезную работу провела по совершенствованию политсистемы в стране. Мы фактически создали из разрозненных партий реальные три силы, которые представлены в Госдуме, -- КПРФ, ЛДПР и Справедливая Россия », - такого рода насилие над реальностью заставляет задуматься. То ли Грызлов всерьез отождествляет себя с администрацией президента и (шире) правящей элитой, то ли это оговорка, то ли странный миф о партии: нечто, происходящее в стране, неизбежно зависит от «Единой России».
Первая трактовка предполагает, что упрек Павловского Грызлову в комичности («Комизм их активности, комизм заявлений Грызлова и Лужкова таков, что они блокируют возможность современного человека идентифицироваться с партией») несостоятелен, ибо надпартийная сущность Грызлова и его активная вовлеченность в управленческие процессы самого высокого уровня с партией ничего общего не имеет. С Путиным или там условным Дерипаской — имеет. А сама эта его деятельность, по всей видимости, проистекает где-то вне публичной сферы. Воспроизводство же партийного мифа действительно комично, ведь сразу хочется спросить «неужто и губернаторов президенту «Единая Россия» предлагает?».
Кажется, что воспроизводство мифологии о партии (ЕР, по Грызлову, «интересно экспериментирует», проигрывая выборы и предлагая коммуниста Виноградова на пост губернатора), - это безответственность политика Грызлова. Ну и слабость партийной обслуги, готовившей ответы на вопросы. Политик Грызлов заявил бы, что проигрыш на выборах мэра Иркутска— не конец света, а реальное волеизъявление граждан, а на пост губернатора Владимирской области у единороссов пока не обнаружилось более достойного кандидата. Правда, заявление о поддержке в том же Иркутске Антона Романова («Он во фракции ЕР, соратник, сочувствующий человек, который относится к категории сторонников») это уже ближе к политическому заявлению: либо популизм, либо откровенная глупость. Антон Романов — для «Единой России» даже попутчик спорный, по его заявлениям о собственности он левее коммунистов, а по взглядам на прочие вопросы где-то примыкает к Жириновскому. Но иркутянам ответ Грызлова теоретически может понравиться.
Это все вышеизложенное о том, что отсутствие определенности на счет того, кто такой Борис Грызлов (публичный политик, партфункционер, чиновник высшего уровня, «друг Владимира Путина»), не дает никакой возможности понять что-то из его ответов. «Я, как член Совбеза, знаю, что на митинги за деньги выходят». А как спикер Госдумы «не знаю»? И как руководитель крупнейшей партии? По этим линиям, значит, нет обратной связи. «Я, когда был министром внутренних дел, видел под окнами». Грызлов выступает то так, то эдак — и поймать его никак не удается. Что создает прямо-таки масонскую таинственность.
Глеб Павловский — тоже не образец однозначности (хотя от него и не ждали) — он как кто выступает сегодня? Как политтехнолог, как политолог, как советник власти по широкому кругу вопросов (какой, кстати, власти? Той, в которой Грызлов, или какой-то другой?)? Как полупонятный член еще менее понятной Общественной палаты? Как сочувствующий Путину-Медведеву гражданин? На пересечении двух понятных реплик двух известных людей, в одной из которых содержится критика одним второго, а во второй вроде бы содержится ответ, родится лишь констатация — что-то там не ладно в этом «их» околовластном междусобойчике. Как-то разбалтывается не система, но механизм ручного ею управления. Властные политологи начинают ставить диагнозы «пациент при смерти» им же созданным фантомам, администрация президента делит сама с собой околопартийные площадки (к трем клубам ЕР на днях добавился четвертый).
Все бы это было совсем уж локальным газетным сюжетом, если бы ощущение «разболтанности» не самовоспроизводилось и не приобретало некие антивластные очертания при трансляции снизу вверх. Опять-таки от общей неопределенности. Политическая активность граждан существует (как показывают вроде бы измерения Левада-центра) где-то около ноля (70 процентов не желают в политике участвовать, более 60 - стараются не взаимодействовать с властью). При этом настроения по частному случаю милиции — где-то на уровне две трети «против». А итоги выборов — что совсем уже непонятно - вроде бы фиксируют две трети «за». То есть Единая Россия - не власть и даже не ее власти партия? Здесь уже вслед за Павловским или Евгением Гонтмахером представляется страшный сценарий, по которому политически пассивные граждане идут устраивать милицейские погромы под транспарантами «За Путина. Единая Россия — сильная Россия».
Ситуация общей девальвации институций приводит к тому, что гражданин, обратившийся с просьбой дать ему — ветерану — жилье слышит от чиновника, мол, «Путин обещал, он пусть и даст». А если бы он в партию обратился? Весьма вероятно, что услышал бы нечто похожее. Приходится время от времени показывать этого гражданина в телевизоре и устраивать публичные порки Путиным чиновников. Если Павловский обладает схожими полномочиями относительно «партии власти» - то оно не вредно выпороть Грызлова.
Проблема, впрочем, шире. Управление в ручном режиме требует постоянного вмешательства. Управление путем разработки и внедрения простой программы требует регулярного обновления программы. Управление сложными социальными системами, когда сочетается два этих метода, требует еще и талантливых управленцев. В бюрократической сфере — талантливых и одновременно мощных аппаратчиков, нацеленных на результат (технократов), в публичной политической сфере — политиков, отслеживающих интересы важных для переизбрания групп и продвижения этих интересов через косную (других не бывает) бюрократическую систему. Покуда бюрократ и политик — одно и то же лицо (а кроме того, он еще и бизнесмен, и немножко поет), качественного изменения ситуации в стране (назовем это, скажем, модернизацией) ждать не стоит.
Что я точно выяснил для себя еще до начала онлайна Грызлова — что самый популярный политик в российском политическом Интернете — Борис Грызлов, а не какой-нибудь Илья Яшин. С таким удовольствием его интернет-пользователи ругали на разные лады. Ей богу, интересно, а как его партия выборы выигрывает при таком антирейтинге у лидера? Не иначе, это у политика Грызлова антирейтинг, а у члена Совета безопасности и «Большого московского начальника» Грызлова все с населением в порядке.
