Алан Вудс в Каракасе описывает настроение масс на праздновании 13 апреля 8-ой годовщины поражения правого путча. На сей раз, наряду с привычными красными рубашками, была массово представлена народная милиция, одетая в зелёный камуфляж, с российскими AK-47 наперевес - ясное предупреждение реакционной олигархии, что массы готовы бороться с любой попыткой повернуть время вспять.
Восемь лет назад в этот день произошло нечто, что не имеет прецедента в истории Латинской Америки. Реакционный мятеж 11 апреля, во ходе которого венесуэльская олигархия, при поддержке американского посольства и ЦРУ, свергла демократически избранное правительство, был побеждён стихийным восстанием масс.
В тот день вершилась история. Обычные мужчины и женщины вышли на улицы, рискуя своими жизнями, чтобы защитить Боливарианскую революцию. Без какой-либо партии, какого-либо руководства и каких-либо ясных перспектив, кроме желания подавить мятеж, рабочие, крестьяне и революционная молодёжь, женщины и мужчины, молодые и старые, тысячами стекались к воротам дворца Мирафлорес, чтобы потребовать освободить президента Чавеса. Солдаты перешли на сторону народа, и мятеж провалился.
Эти героические события можно сравнить только с Барселоной июля 1936, когда рабочие, вооружённые старыми охотничьими ружьями, дубинами и всем, что они сумели найти, штурмовали казармы и разбили фашистских реакционеров. Если кто-то сомневается, что это было подлинной революцией, ему следует всего лишь изучить события апреля 2002.
За прошедшие годы память об этих событиях была превращена в праздник революции. Проспект Боливара в центре Каракаса становился морем красных рубашек и развевающихся знамен. Но в этом году картина весьма отличалось от того, что я помню. Вместо моря красного, проспект Боливара был наводнен до краёв морем зеленого камуфляжа. Это был День народной милиции - демонстрация власти вооруженного народа.
На проспекте шеренгам милиционеров и милиционерок (женщин в униформе было также очень много), казалось, не было конца. Здесь снова можно было ощутить непобедимую энергию масс. Но теперь был и отличающий момент. Здесь были тысячи и тысячи рабочих с фабрик, крестьян из деревень и молодёжи из школ и колледжей, выражавших свою готовность бороться с оружием в руках, защищая революцию от врагов - внешних и внутренних.
Под сверкающим солнцем люди сосредоточились - обычные красные рубашки чавистов рядом с одетой в зелёное милицией. Вдоль проспекта из громкоговорителей ревели революционные лозунги: против империализма, против буржуазии, за революцию, за социализм и за Чавеса: “Правые ещё готовят другое 11 апреля, но теперь народ имеет оружие! Да здравствует Боливарианская революция! Да здравствует вооружённый народ! Да здравствует президент Чавес!”
Люди залезали на деревья и фонарные столбы, чтобы лучше видеть и показывать всем плакаты с воинственными лозунгами, в то же время некоторые получали быструю прибыль, продавая шляпы, футболки и прохладительные напитки (которые пользовались очень большим спросом). Оглушительно ревела музыка - латиноамериканские ритмы с революционными словами, прерываемые скандированиями и лозунгами. Милиция была организована группами, которые демонстрировали свое происхождение: юные тинэйджеры из школ и крестьяне с соломенными шляпами и тракторами с надписью Беларусь сбоку.
В хвосте милиция была безоружна, но, по мере приближения к голове демонстрации, каждый держал российский AK-47, самое универсальное и эффективное оружие, лёгкое и удобное. В последние годы Чавес закупил большое количество этого оружия из России. Вашингтон и нанятые им СМИ подняли огромную шумиху, утверждая, что оружие предназначается для партизан FARC в Колумбии. Теперь каждый может видеть, для чего оно на самом деле предназначалось.
В ожидании прибытия президента милиционеры вяло стояли или сидели на земле, поедая бутерброды. Некоторые опирались на свои винтовки, а один или два даже уперлись стволами AK-47 себе в ботинок - довольно опасная практика, надо полагать. Можно не сомневаться, что профессиональный сержант-инструктор по строевой подготовке получил бы сердечный приступ, глядя на этих полуобученных гражданских с оружием.
Но такое впечатление было бы совершенно ошибочным. Эти милиционеры - прямые потомки кубинских партизан, милиционеров, которые боролись с Франко в испанской гражданской войне, рабочей милиции, которая свергла царя в России в 1917, и, если мы пойдём ещё дальше вглубь истории, армий французской революции и милиции американской революции 18-го века.
Ни одна из этих сил не была профессиональной и не соответствовала стандартам профессиональной буржуазной регулярной армии. Но воевали они от этого не менее хорошо, и не раз (приходит на ум Испания) попытки преобразования их в формат профессиональной армии имели самый отрицательный эффект на их боевой дух.
Позже, после обеда, можно заметить настроение предвкушения. Милиция начала формировать шеренги. Толпа на тротуарах напирлат вперёд, чтобы мельком увидеть своего героя. Чавес появился, одетый в армейскую униформу, едущий в кузове открытого автомобиля - обычного армейского грузовика, салютуя и помахивая милиции и толпе. Милиционеры продвинулись вперёд к трибуне, откуда Чавес должен произнести свою речь.
Его речь была короче, чем в прошлом, но шла прямо к сути. Вспоминая драматические события апреля 2002, он вынул великолепный меч и показал его массе. Это - меч Симона Боливара - El Libertador (Освободителя). Он сказал народу, что освобождение Латинской Америки не было достигнуто в течение 200 лет и может быть достигнуто только через социалистическую революцию.
Характерным для него драматическим жестом он заставил людей принести священную клятву, что они никогда не успокоятся, пока не выполнят эту задачу. Милиционеры громко повторяют слова, подняв вверх винтовки. “Милиция, это - народ, а народ - милиция”, - объявляет он.
Затем Чавес пересказывает события апреля 2002 года - от фашистского путча 11 апреля до народно-военного восстания 13 апреля. “Я много думал об этом”, - говорит он. - “Начиная с 1970-ых, некоторые люди мечтали о народно-военном восстании. Но его никогда не происходило. 1980-ые были чёрным периодом, который закончился в 1989 году Caracazo - резнёй невооружённых гражданских жителей”.
Чавес напомнил, как он и группа прогрессивных армейских офицеров попытались организовать восстание в 1992: “Мы потерпели неудачу, потому что это было военное восстание без народа”, - закончил он. Он вспоминал формирование массового движения - боливарианского движения, которое получило власть на выборах 1998. Но олигархия, не теряя времени, подготовила переворот 2002 года.
Чавес вспоминал мужчин и женщин, которые погибли во время переворота, и ещё многих, кто были ранены. Вопреки усердно распространяемому СМИ на Западе мифу о якобы репрессивном и диктаторском режиме в Венесуэле, за эти преступления никто не сидит в тюрьме, и восемь лет спустя судебные разбирательства всё ещё тянутся. “Давайте же не оставлять безнаказанной эту бойню, как были оставлены безнаказанными очень многие другие бойни в нашей истории!” - сказал он.
Затем он говорил, что кровь этих мучеников революции подействовала на революцию словно шпора. “Сразу после 11 апреля начались аресты и розыски, угрозы по телевидению и через другие СМИ. Но это пробудило всю латентно скрытую энергию масс, которая так долго оставалась подавлена”, - сказал он. - “Это дало начало величайшему восстанию в нашей истории - народному восстанию, которое мы так долго ожидали увидеть”.
“Это было восстание против буржуазии и империализма. Последний рассчитывал, что такое восстание будет потоплено в крови армией, как случилось с Caracazo. Но наши солдаты не только отказались стрелять в народ, но и перешли на сторону народа. Буржуазия и империалисты получили самый большой сюрприз в своей жизни”.
Чавес указал, что американский империализм был активно вовлечён в переворот. Американские вертолёты и самолёты-шпионы пролетали над венесуэльским воздушным пространством, американская субмарина и авианосец были в венесуэльских водах, ожидая момента вмешаться. Но движение масс вынудило их уйти.
С тех пор буржуазные СМИ пытались стереть эту дату из календаря, но массы сохраняли о ней память. “Они не могут стереть из календаря апрель, так же как не могут стереть январь, февраль или любой другой месяц”.
Чавес заметил, что если бы им удалось сокрушить венесуэльскую революцию, это был бы тяжёлый удар для революционного движения по всей Латинской Америке. “На наших плечах лежит громадная ответственность”, - сказал он. - “Народы Латинской Америки обращают к нам свои взоры, ища для себя спасения”. Признавая, что революция далеко не закончена и что много чего ещё предстоит сделать, он призвал к терпению. “После своего первого десятилетия революция едва началась”, - сказал он.
Чавес затем предупредил, что угроза контрреволюции не миновала, и что были заговоры, с целью убить его. Он сказал, что если это произойдет, “не теряйте ваши головы, сохраняйте спокойствие. Вы знаете, что вы должны делать: берите власть в собственные руки - ВСЮ власть! Экспроприируйте банки, отрасли промышленности, монополии, остающиеся в руках буржуазии”.
Говоря осентябрьских выборах, он предупредил: “Нам нельзя позволить буржуазии взять под свой контроль Национальное собрание. Если они это сделают, то будут использовать его для дестабилизации страны и создания условий для нового 11 апреля. Мы должны завоевать две трети мест, чтобы проводить нашу программу”.
Он предупредил буржуазию о невозможности повторения того, что произошло в апреле 2002, потому что теперь народ вооружён и сокрушит любую контрреволюционную попытку. Он закончил словами: Да здравствует Национальная милиция! Да здравствует вооружённый народ! Да здравствует социалистическая революция! Родина, социализм или смерть!
