В знаменитой статье Лев пригнул , написанной известным журналистом Юрием Щекочихиным и опубликованной в Литературной газете в 1988, речь шла об итогах исследования А.И.Гурова истоков и состояния советской мафии. С тех пор у самого А.И. Гурова, ныне генерал-лейтенанта милиции и депутат Государственной Думы РФ от Единства , вышло немало книг, посвященных организованной преступности.
Тем не менее, статья Лев прыгнул до сих пор не потеряла своего значения. Она явилась своего рода этапной в изучении нового для тогдашнего российского общества криминального института - российской мафии. Вскоре после нее было создано Главное управление МВД СССР и стала формироваться система подавления преступности. Главные мысли статьи заключаются в следующем.
Мафию, по мнению А.И. Гурова, характеризуют три признака. Во-первых, это преступное сообщество, которое имеет четкую структуру и иерархические связи: есть главарь (или группа главарей), держатель кассы, связники, боевики, разведка, контрразведка. Во-вторых, это организация закрытого типа для систематического преступного бизнеса. В-третьих, преступное сообщество становится мафией лишь в условиях коррупции: оно должно быть связано с представителями государственного аппарата, которые состоят на службе у преступников. Если это прокурор, то он спасет от наказания, если работник милиции, то передаст наисекретнейшую информацию, если это ответственный работник, то сделает вовремя нужный звонок.
В СССР мафии не было вплоть до 1960-х годов, так как страна была экономически бедной, а мафия, по мнению А.И.Гурова, зарождается прежде всего там, где экономика достаточно развита. Первые признаки мафии появились у нас тогда, когда начал выправляться хозяйственный механизм, то есть при Н. С. Хрущеве. Хотя масштабы ее деятельности были смехотворны по сегодняшним меркам: в 1958-1959 годах средний ущерб от хозяйственных преступлений в среднем по РСФСР составил 1,5-2 млн. рублей. Сейчас подобный годовой доход имеет удачливый квартирный вор. Таким образом, если в 1960-е годы можно было говорить об отдельных признаках мафии, то в 1970-е годы она стала социальным явлением. Те, кто раньше стеснялся своих законных миллионов, начали открыто их вкладывать в мерседесы , в бриллиантовые колье, в особняки. Все больше денег из госбюджета начало перекачиваться в частные руки. Способов было много, но основной - создание подпольных цехов и даже фабрик, через которые началась перекачка государственных сырьевых ресурсов. Появились и цеховики - преступники в белых воротничках. И как реакция на появление теневой экономики -- резкая активизация профессионального преступного мира, тех, кого можно назвать продолжателями воров в законе сталинского периода. Тогда же выработались основные принципы идеологии: бери у того, у кого есть что брать; вторая: бери не все, ибо терпению человека приходит конец; третья: бери на каждое дело работника правоохранительных органов. Руководствуясь этими концепциями, и начала свою деятельность преступная организация Монгола[490], у которого начинал свою деятельность известный вор в законе Вячеслав Иваньков - Япончик. Именно с ее появления в Москве в начале 1970-х годов, по заключению криминологов, и начала формироваться отечественная мафия. В Узбекистане это произошло чуть раньше -- в 1967-1968 гг.
Лидеры подпольного бизнеса стали объектом нападения гангстерских групп. Какими только способами не заставляли их делиться своими доходами! Поджигали машины, дома и дачи, похищали детей (именно в семидесятых годах появился киднепинг -- преступление, которого раньше у нас в стране не было), шантажировали, пытали; одного подпольного миллионера, например, положили в гроб и начали пилить гроб двуручной пилой до тех пор, пока он не согласился заплатить налог . А заявлений в милицию о нападениях не было! Деньги начали перетекать в блатную среду, и в таких суммах, которых за всю историю у профессиональных преступников не было. А едва огромные суммы скопились у блатных , в их среде появились свои боссы, которые получили возможность содержать штат: и охранников, и разведчиков, и боевиков. С помощью цеховиков оплачивались два уровня криминальной пирамиды: блатные, занимающие низшую ступень социальной лестницы, и органы правосудия, стоящие на верху <пищевой цепи>. Наверх платили, чтобы там их прикрывали от закона или визировали незаконные поставки в подпольные цеха, а вниз - чтобы оградить себя от нападений. Так <цеховики> превратились в передаточный механизм, через который средства из дохода нации, т.е. потребителей, которых они обслуживали своим ширпотребом, шли в доход преступных кланов - высших и низших.
В первой половине 1970-х годов, как свидетельствует Р.Фридмен, с волной эмигрантов в США сюда же перебрались и преступники. Через несколько лет они представляли собой мощную криминальную силу в Нью-Йорке и Лас Вегасе.
На конец 1980-х годов, как показали исследования, проведенные А.И. Гуровым и его коллегами, ситуация складывалась так. Организованная преступность находится в стране на трех разных уровнях. На первом, низшем, уже сложившиеся преступные группы, которые еще не в силах выйти к этажам власти. Подобные группы действуют в районах Нечерноземья и других зонах. На втором уровне -- такие же группы, но имеющие связи с коррумпированными служащими. И, наконец, на третьем уровне -- самые сильные: несколько групп соединяются в одну, и наиболее сильный клан руководит остальными (на Западе это называется сетевой структурой мафии).
Кланами мафии, по данным А.И.Гурова, руководили тогда или бывшие спортсмены, или профессиональные рецидивисты, или незаметные, серенькие хозяйственники, или, скажем, официант пиццерии. Но у него -- и охрана, и разведка, и своя система контроля над территорией. И главное, коррумпированные связи, с помощью которых он забирается все выше и выше.
С момента публикации статьи Лев прыгнул прошло более 10 лет, и в 2001 г. у нее появилось продолжение, в котором Ю.Щекочихин и А.Гуров подвели итоги развития русской мафии (шире - организованной преступности), проанализировали, какие из прежних выводов справедливы и для нынешнего положения с преступностью в стране. Оказалось, что и через 13 лет организованную преступность характеризуют, что и прежде, шесть базовых условий: Идет дальнейшая консолидация преступных группировок: мелкие группы на основе договоров образуют более крупные. Идет захват территорий, и в связи с этим обостряется борьба за сферы влияния (рэкет выступает в качестве катализатора). Это первый вывод А. И. Гурова. Второе: объединение экономической преступности и общеуголовной. Третье: внедрение мафии в государственную экономику, в систему распределения (целые поезда за взятки поворачивают в другую сторону). Четвертое: вторжение организованной преступности в политику с помощью коррумпированных ответственных работников (по мнению А. И. Гурова, уже были попытки протащить в Советы настоящих рецидивистов). Пятое: в отличие от Запада отечественная мафия активно использует в своих целях подростков. И, наконец, шестое: выход нашей мафии на международную арену .
Новая черта организованной преступности в России - она вошла в экономику, в легальные структуры, вышла на международный уровень. Ее представители активно участвуют в экономической жизни страны, хотя и в теневом плане. Половина экономики России находится в тени . Некоторые преступные авторитеты отошли от грубого насилия, традиционного рэкета как способа добывания денег и перешли к другим методам обогащения.
В то время как организованная преступность в последние годы прирастала богатством и кадрами, органы правосудия теряли свои резервы. За период с 1990 по 2000 год только из системы МВД уволилось около 1 млн. сотрудников. Аналогичный отток профессионалов наблюдался и в спецслужбах: он был усилен шестью реорганизациями. Потом государство, словно спохватившись, стало выделять на укрепление правопорядка немалые суммы, но они растеклись по успевшим к тому времени коррумпироваться чиновникам от МВД и ФСБ. В отличие от организованной преступности зарубежных стран, которая развивалась на запрещенных видах услуг (проституция, рэкет, контроль над азартными играми, сбыт наркотиков), российская образовалась в сфере распределительной экономики и окончательно оформилась уже в рыночной. Темпы становления организованной преступности, по квалифицированному заключению А.И.Гурова, впечатляющие: если в Италии на это понадобилось более 150 лет, то в России хватило 20-25.
